Фантастическая сага - Страница 11

- Оттар не может это подписать, - сказал он. - Ведь контракт на английском языке.

- Так переведите ему, вы же технический советник. Одну минутку, проговорил он в трубку.

- Я могу перевести контакт, это чрезвычайно трудно, но возможно, однако зачем это? Ведь Оттар не умеет читать.

- Подождите минутку, Лин. Нет, это я не тебе, Сэм. Знаю, Сэм… Конечно, я видел предварительные расчеты, ведь я сам их составил. Нет, не нужно спрашивать меня, где я достаю ЛСД… Будь реалистом, Сэм. Согласен, мы не вчера родились, ни ты, ни я… Как ты не понимаешь, что этот фильм может быть снят в пределах той цифры, которую я дал тебе, плюс или минус пятьдесят тысяч… Не говори, что это невозможно, Сэм. Помнишь поговорку мы делаем и невозможное, просто для этого требуется немного больше времени? Что? Прямо по телефону? Сэм, будь благоразумен. У меня в кабинете сейчас настоящий цирк, да-да, Барнум и Бейли, я просто не могу сейчас входить в детали… Отделаться? Я? Никогда! Да-да, конечно, спроси его. Л.М. в курсе дел с самого начала, он следит за каждым шагом, и ты увидишь, что он поддерживает меня по каждому пункту… Верно… И тебе того же самого, Сэм.

Барни опустил трубку, и Чарли Чанг сказал:

- Ее взяли в плен, когда пираты напали на поселение; в начале картины она сопротивляется ему с ненавистью, но затем вопреки ее собственной воле ненависть переходит в любовь.

- Меня еще никогда не брали в плен пираты, - прохрипела Слайти из угла.

- Отличная мысль, Чарли, - согласился Барни.

- И даже если бы он мог читать - он все равно не умеет писать, продолжал Лин.

- У нас не раз возникала такая же проблема с иностранными актерами, повернулся к нему Барни. - Подколи к контракту перевод, заверенный двуязычным нотариусом, затем пусть Оттар обмакнет большой палец в чернила и приложит его в конце каждого документа. Когда отпечаток его пальца заверят два нейтральных свидетеля, этот документ будет признан действительным в любом суде мира.

- Не так-то просто найти нотариуса, владеющего в равной степени английским и старонорвежским языками…

- Обратись в отдел кадров, они могут найти кого угодно.

В открытую дверь вошла секретарша и водрузила на письменный стол пузырек, полный таблеток бензедрина.

- Вот ваши бенни, мистер Хендриксон.

- Слишком поздно, прошептал Барни, глядя перед собой неподвижным взглядом, - слишком поздно.

Телефон и селектор зазвенели одновременно. Барни вытряхнул из пузырька на ладонь пару таблеток и запил их холодным, пахнущим картоном кофе. Затем он нажал на рычажок селектора.

- Хендриксон слушает.

- Барни, сейчас же зайди ко мне, - раздался голос Л.М.

Бетти подняла телефонную трубку.

- Это секретарша Л.М.Гринспэна, - сказала она Барни. - Л.М. хочет, чтобы вы зашли к нему.

- Понятно.

Барни с трудом поднялся из-за стола - болели мускулы - и подумал, сколько времени потребуется, чтобы бензедрин начал действовать. - Навались на работу, Чарли, мне понадобится конспект сценария - пара страниц, и как можно скорее.

Когда он проходил мимо Гриссини, проворные руки импресарио устремились к лацкану его пиджака, но Барни с искусством, рожденным многолетней практикой, ловко увернулся.

- Подожди минутку, Айвэн, я поговорю с тобой сразу после возвращения от Л.М. - Хор голосов мгновенно стих, отрезанный захлопнувшейся дверью. Будь добра, Бетти, дай мне свое полотенце, - попросил он.

Бетти протянула ему полотенце, и Барни набросил его на плечи, тщательно подоткнув его край за воротник рубашки. Затем он наклонил голову, подсунул ее под водопроводный кран и чуть не задохнулся, когда Бетти открыла кран. В течение нескольких секунд струя ледяной воды текла на затылок и шею продюсера, затем он выпрямился и вытер голову и шею полотенцем. Бетти одолжила ему свой гребешок. После ледяного душа он чувствовал себя слабее, но все-таки лучше и, когда подогрел в зеркало, увидел, что выглядит почти как человек. Почти.

- Запри за собой дверь, - распорядился Л.М., когда Барни вошел в его кабинет, затем, хрюкнув от напряжения, перекусил кусачками последний телефонный провод.

- Больше нет, Сэм?

- Этот был последний, - сказал Сэм серым бесцветным голосом. Внешне Сэм тоже выглядел весьма серым и бесцветным, что было, несомненно, защитной окраской, ибо Сэм был личным персональным бухгалтером Л.М., и о нем ходила слава как о самом большом в мире специалисте по корпоративным финансам и увиливанию от уплаты налогов. Он прижал к груди папку с документами и посмотрел на Л.М. - В этом уже нет необходимости, - сказал он.

- Может быть, может быть, - Л.М. опустился в кресло, отдуваясь. - Но стоит мне только произнести слово «банк», когда у меня в кабинете не перерезаны провода, как мое сердце начинает биться с перебоями. У меня плохие новости для тебя, Барни. - Он откусил конец сигары. - Мы разорены.

- Что это значит? - Барни перевел взгляд с одного непроницаемого лица на другое. - Это что, шутка?

- Л.М. имеет в виду, - уточнил Сэм, - что «Клаймэктик студиоз» в ближайшее время обанкротится.

- Сели на мель, загублено дело всей моей жизни, - сказал Л.М. глухим голосом.

Сэм механически кивнул, подобно кукле чревовещателя, и сказал:

- В общих чертах положение таково. Обычно мы только через три месяца шлем свой финансовый отчет в банки, которые, как ты знаешь, держат контрольный пакет нашей студии. Однако по неизвестным для нас причинам они присылают своих ревизоров для проверки бухгалтерских книг уже на следующей неделе.

- Ну? - спросил Барни и внезапно ощутил легкое головокружение. Тишина стала невыносимой: он вскочил и начал ходить по кабинету. - Ну и они обнаружат, что студия на мели, что все прибыли - только на бумаге, - Барни повернулся к Л.М. и драматическим жестом указал на него, - и что все деньги перекачаны в фонд Л.М.Гринспэна, не облагаемый налогом. Не удивительно, что вы не переживаете, Л.М. Пусть себе студия катится под откос, а Л.М.Гринспэн будет идти вперед!